Результаты конкурса INALCO RUSSE OPEN

Выпуск 2024: Мишель РАГОН (проза)

 

В этом году на конкурс поступило 192 работы.

Конкурсный отбор прошли работы под следующими шифрами: AA121212, AF154723, AM181221, BM032371, EM052200, IN140577, KD416702, KI535987, KL369258, KM110718, LG612710, LL108015, LL180467, LT143758, MA078249, MC327689, MF011021, NN262604, NO022022, NY220367, PD100980, SG145831, SW543210, TG300124, UK228228, XT190488, YZ170567

 

В ПЕРВУЮ ДЕСЯТКУ ВОШЛИ

(в алфавитном порядке):

АБЗИМЕЛЬЕВА Татьяна Викторовна (Лион, Франция), переводчик-фрилансер, устный перевод

БАРСОВА Яна Владимировна (Санкт-Петербург), преподаватель кафедры перевода РГПУ им. А. И. Герцена

КАМИНСКАЯ Александра Андреевна (Минск, Республика Беларусь), студентка переводческого факультета Минского государственного лингвистического университета

КАРЕЛАЯ Маргарита Валентиновна (Мурманск), методист дополнительного образования, преподаватель французского языка, частное образовательное учреждение дополнительного образования «Мурманская языковая школа»

КУРАКИНА Ольга Дмитриевна (Санкт-Петербург), студентка Санкт-Петербургского государственного университета

ЛЕБЕДЕВА Елизавета Михайловна (Нижний Новгород), переводчик-фрилансер (специализация – аудиовизуальный перевод)

НИКОЛАЕВА Наталья Николаевна (Санкт-Петербург), фрилансер, переводчик французского и итальянского языков

РУБЦОВА Мария Константиновна (Москва), переводчик-фрилансер

ФРИДМАН Анна Денисовна (Москва), студентка программы профессиональной переподготовки «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации», Школа перевода и иностранных языков СПбГУ

ЯКОВЦЕВА Наталья Владимировна (Минск, Республика Беларусь), переводчик-фрилансер

 

 

*********************************

 

ПЕРВОЕ МЕСТО: БАРСОВА Яна Владимировна (Санкт-Петербург)

Окончила Омский государственный университет (романо-германская филология), затем магистратуру СПбГУ. Работаю преподавателем на кафедре перевода в институте иностранных языков РГПУ им. А. И. Герцена, веду практические занятия по письменному переводу с английского языка. Был опыт сотрудничества с издательством «Эксмо», участия в других переводческих конкурсах, включая Inalco Russe Open, Littera Scripta. Участвовала в семинаре Веры Аркадьевны Мильчиной, совместно с другими энтузиастами переводила эссе Альфреда Мюссе и Фредерика Сулье.

 

ВТОРОЕ МЕСТО: НИКОЛАЕВА Наталья Николаевна (Санкт-Петербург)

Родилась в Ленинграде. Закончила химический факультет ЛГУ. Выпускница Французского университетского колледжа (Collège universitaire de Saint-Pétersbourg) и магистратуры Высшей школы социальных наук (EHESS) (2008). Занималась в студии художественного перевода «Азарт» под руководством Наталии Самойловны Мавлевич (2018).

Как переводчик-фрилансер работала в области туризма, в сфере деловых, технических и военных переводов. Занималась переводами детской литературы с итальянского языка. Среди опубликованных переводов – серии детских книг: «Школа пиратов» Сэра Стива Стивенсона и «Коты-детективы» Д. Морозинотто и А. Гатти («Загадочное дело о пропавших колбасках», «Громкое преступление в парижском банке», «Кто похитил Короля кухни?», «Чистопородный воришка», «Таинственное исчезновение золотого кота», «Кто подставил Жана Усача?») издательства АСТ.

Вошла в лонг-лист премии «Мастер» в номинации «Детская литература» (перевод серии книг «Коты-детективы» Д. Морозинотто и А. Гатти).

Это мое первое участие в переводческом конкурсе. В настоящее время ‒ переводчик-фрилансер.

 

ТРЕТЬЕ МЕСТО: КАРЕЛАЯ Маргарита Валентиновна (Мурманск)

Методист дополнительного образования, педагог французского и английского языков ЧОУ ДО «Мурманская языковая школа». Окончила факультет иностранных языков Мурманского государственного педагогического университета. Переводом никогда не занималась профессионально, но интересуется этой сферой, любит читать о переводе и переводчиках.

 

ПООЩРИТЕЛЬНЫЙ ДИПЛОМ: ЯКОВЦЕВА Наталья Владимировна (Минск, Республика Беларусь)

Окончила факультет французского языка Минского Государственного Лингвистического Университета (бывший МГППИИЯ), рабочие языки французский и английский. Работала во Франции и в Бельгии. В настоящее время живёт в Минске. Сотрудничает с бюро переводов и печатными изданиями России и Беларуси. Основные темы переводов – медицина, фармакология, научные исследования. Мечта – переводить французскую художественную литературу.

 

 

Дипломанты конкурса (первая десятка) получают сертификат-подтверждение участия в конкурсе с указанием общего количества участников.

Первая премия конкурса составляет 750 евро, вторая премия ‒ 500 евро, третья премия ‒ 250 евро, поощрительная премия ‒ набор книг, посвящённых переводу или книги франкоязычных авторов на французском языке или необходимые книги по запросу лауреата в ценовом диапазоне 30-50 евро.

 

*********************************

 

ПЕРЕВОДЫ ЛАУРЕАТОВ И ДИПЛОМАНТОВ КОНКУРСА 2024

(в алфавитном порядке)

АБЗИМЕЛЬЕВА Татьяна Викторовна (Лион, Франция)

переводчик-фрилансер, устный перевод

Альфред Бартелеми старался избегать Анри Гильбо. Тот любил наряжаться во все оттенки зеленого, что, однако, не делало из него франта, а скорее наводило на мысли о плесени. Доносящийся от него гнилостный запах дополнял образ. Его улыбка, жесты и подчеркнутая учтивость не вызывали доверия. Фред сразу почувствовал неладное, когда тот явился с просьбой следовать за ним на вызов к Ленину – словно птица, несущая дурное предзнаменование.

Скромное жилище Ленина в Кремле располагалось на первом этаже Кавалерского корпуса.

На фоне полуразрушенной Москвы великолепие Кремля бросалось в глаза еще больше.

За его толстыми стенами красного кирпича возвышались над Москвой-рекой нагроможденные церковные купола. Фред был обескуражен этим контрастом между руинами города и огромным количеством нетронутых дворцов и церквей. Он не понимал, зачем революционерам так заботиться об этой бесполезной роскоши. Почему Ленин делал все, чтобы избавиться от прежних устоев общества, но вместе с тем так старался сохранить культурное наследие? Для чего оберегать эти скопища зданий – воплощение вызывающей роскоши, – если религия считается злом и должна быть запрещена?

Помимо Успенского собора, где раньше проводили церемонии коронации русских царей, Фреду довелось посетить Архангельский собор – усыпальницу великих князей. Удивительно, как после расстрела семьи Романовых непонятно откуда взялась эта преданность царской династии. Фред пораженно смотрел на эти утопающие в золоте, серебре и драгоценных камнях гробницы, канделябры, светильники, бесчисленные иконы, на эти изображения парящих ангелов, непорочных матерей и всевозможных святых с сияющими нимбами: перед ним открывался новый мир совершенно незнакомой и непонятной ему религии, наполненной историями, меньше всего похожими на правду.

***********************************************************

 

БАРСОВА Яна Владимировна (Санкт-Петербург)

преподаватель кафедры перевода РГПУ им. А. И. Герцена

Альфред Бартелеми избегал общества Анри Гильбо. Хотя тот и рядился во всё зелёное, а щёголем не сделался – скорее приобрёл как бы заплесневелый вид. Вокруг него словно витал дух разложения. Гильбо улыбался, много жестикулировал, очень старался быть любезным, но доверия всё равно не вызывал. Фреда огорчило, что Ленин отправил за ним Гильбо, он увидел в этом дурное предзнаменование.

Ленин жил в Кремле, в скромных помещениях на первом этаже Сенатского дворца. На фоне общей разрухи в Москве один лишь Кремль не растерял своего великолепия. Его мощные красные стены и громада куполов высились над Москвой-рекой.

Столько церквей и дворцов стояли целыми и невредимыми, в то время как город приходил в упадок! Фреду это казалось непостижимым. У него в голове не укладывалось, что Революция так бережно обошлась со всей этой бесполезной роскошью. Зачем Ленин продолжает держаться за художественное наследие прошлого, если он полон решимости уничтожить традиционный общественный уклад? Раз религия вредна и её следует запретить, к чему это невероятное скопление культовых сооружений – памятников вопиющему расточительству? Фред уже побывал и в Успенском соборе, где короновали монархов, и в Архангельском соборе, усыпальнице великих князей. Как увязать расправу над последними Романовыми с тем, что здесь продолжают чтить память о царской династии?

Но всё же он испытывал трепет перед всеми этими гробницами, канделябрами, паникадилами и иконостасами, крылатыми ангелами, непорочными девами и святыми с нимбами, ослепительным блеском золота, серебра и драгоценных камней, – и замирал на пороге, догадываясь, что перед ним самое средоточие некоего неведомого ему культа, где всё казалось интригующим и таинственным.

(отрывок из романа Мишеля Рагона «Воспоминания побеждённых», издательство Albin Michel, 1990, с. 151)

***********************************************************

 

КАМИНСКАЯ Александра Андреевна (Минск, Республика Беларусь) студентка переводческого факультета

Минского государственного лингвистического университета

Альфред Бартелеми избегал Анри Гильбо. Зеленца на его одежде была далека от элегантности и больше походила на плесень. От него так и веяло разложением. Всё в нём было лживо: и улыбка, и жесты, и излишняя учтивость. Когда Гильбо попросил пройти за ним к Ленину, Фред внезапно почувствовал, что это приглашение не предвещало ничего хорошего.

Ленин жил в скромном помещении на первом этаже главного корпуса Кремля.

Кремль был единственным зданием, сохранявшим великолепие на фоне плачевного состояния Москвы.

Высокие красные стены и множество куполов возвышались над Москва-рекой. Такое количество уцелевших церквей и дворцов в разваливающемся городе удивляло и потрясало Фреда. Он не понимал, зачем Революция с таким трепетом оберегает бессмысленную роскошь. Почему Ленин упорно сохраняет художественное наследие, одновременно разрушая традиционное общество? Если религия губительна и должна быть под запретом, к чему защищать немыслимое сосредоточение сооружений, воплощающих показное богатство? Фреду довелось посетить Успенский собор — место коронации царей, Архангельский собор — усыпальницу великих князей. Для чего сейчас это почитание династии после истребления Романовых ? Всё на пороге неведомой религии казалось Фреду тайной и мифоманией, и он стоял в оцепенении перед раками, канделябрами, люстрами, иконостасами, крылатыми ангелами, богородицами, святыми с нимбами, изобилием золота, серебра, драгоценных камней.

(Мишель Рагон, Память побеждённых, Издательство Альбен Мишель, карманное издание, 1990, стр. 151)

***********************************************************

 

КАРЕЛАЯ Маргарита Валентиновна (Мурманск)

методист дополнительного образования, преподаватель французского языка, частное образовательное учреждение дополнительного образования «Мурманская языковая школа»

Альфред Бартелеми избегал Анри Гильбо. Его зеленый костюм казался скорее покрытым плесенью, чем элегантным. От всего облика Гильбо веяло чем-то гнилостным. В его улыбке, жестах, преувеличенной любезности сквозила фальшь. С того момента, как он по поручению Ленина зашел за Фредом, того не покидало предчувствие скорого несчастья.

Ленин жил в Кремле, где занимал скромную квартиру на первом этаже Кавалерского корпуса.

Посреди разрухи, царившей в Москве, лишь Кремль сохранял пышное великолепие.

Над Москвой-рекой возвышались его красные стены и многочисленные соборы. Удивительно и странно было видеть столько церквей и дворцов, уцелевших среди полуразрушенного города. Фред не понимал, зачем Революции хранить эту бесполезную роскошь. Почему Ленин так бережет культурное наследие ушедшей эпохи и в то же время с остервенением ломает ее общественные устои? Если религия вредна и ее нужно устранить, то к чему оставлять это поразительное нагромождение религиозных сооружений? Фред побывал в Успенском соборе, где короновали царей, в Архангельском соборе, усыпальнице великих князей. Как можно благоговеть перед династиями и жестоко истребить представителей последней из них – Романовых? Через эти паникадила, подсвечники, иконостасы, лики Богородицы, крыла ангелов, нимбы святых, раки с их мощами, это буйство золота, серебра, драгоценных камней Фред вглядывался в незнакомую ему религию. Все изумляло его, казалось почти мифическим и полным тайны.

Мишель Рагон, Мемуары побежденных.

Издательство Альбин Мишель, книга карманного формата, 1990, с.151.

***********************************************************

 

КУРАКИНА Ольга Дмитриевна (Санкт-Петербург)

студентка Санкт-Петербургского государственного университета

Альфред Бартелеми избегал встреч с Анри Гильбо. Тому отнюдь не придавал элегантности зелёный цвет, лежавший плесенью на его костюме. Зловонный гнилой запах тянулся за Гильбо. В его улыбке, движениях, чрезмерной светской учтивости — во всём был заметен оттенок притворства. Когда Гильбо попросил сопровождать его к Ленину, Фред почувствовал, что дело не предвещает ничего хорошего.

Ленин жил в скромном помещении Кремля на первом этаже в корпусе для кавалеристов.

На фоне полуразрушенной Москвы Кремль выделялся своим нетронутым великолепием.

Над Москвой-рекой возвышались его огромные красные стены и бесчисленные купола. Фред был удивлён и поражён тем, что в городе, который превращался в руины, сохранилось такое количество невредимых церквей и дворцов. Он не мог понять, почему революция оберегает эту бесполезную роскошь. Отчего Ленин, упорно стремившийся уничтожить традиционное общество, так старался сохранить художественное прошлое? Если религия объявлена злом и подлежит запрету, зачем защищать это немыслимое скопление вычурных зданий? Фред побывал как в Успенском соборе, где венчались на царство русские монархи, так и в Архангельском соборе — усыпальнице великих князей. Откуда такое благоговение перед царской династией, когда последние Романовы уничтожены? Оказавшись посреди рак, канделябров, паникадил, иконостасов, крылатых ангелов, икон Богоматери, святых с нимбами, посреди всего этого обильного убранства из золота, серебра и драгоценных камней, Фред стоял, ошеломлённый, на пороге неизвестной религии, в которой всё казалось ему тайной и выдумкой.

***********************************************************

 

ЛЕБЕДЕВА Елизавета Михайловна (Нижний Новгород)

переводчик-фрилансер (специализация – аудиовизуальный перевод)

Альфред Бартелеми сторонился Анри Гильбо. Его зелёные наряды выглядели не яркими, а будто заплесневевшими. За ним тянулся душок разложения. Его улыбка, жесты, показная вежливость – всё отдавало фальшью. Когда он предложил Фреду вместе зайти к позвавшему его Ленину, у Фреда возникло неприятное чувство, будто он увидел птицу-предвестницу беды.

Ленин занимал в Кремле скромную квартиру на первом этаже Кавалерского корпуса.

В разгромленной Москве один лишь Кремль сохранял своё величие.

Его высокие стены и громада куполов возвышались над Москвой-рекой. Такое количество нетронутых церквей и дворцов в разрушенном городе озадачивало и поражало Фреда. Он не понимал, почему революционеры с таким трепетом относятся к этой ненужной роскоши. Зачем Ленин упрямо бережёт художественное наследие, когда сам же клялся изжить традиционное общество? Зачем, если религия вредна и должна быть запрещена, сохранять это невообразимое скопление вызывающе богатых сооружений? Фред побывал в Успенском соборе, где венчали на царство правителей, в Архангельском соборе, где находились гробницы князей. К чему эта верность династии, если последних Романовых зверски убили? При виде всех этих риз, канделябров, люстр, иконостасов, крылатых ангелов, богородиц, святых с нимбами – всего этого буйства золота, серебра, драгоценных камней – Фред замирал в изумлении перед незнакомой религией, в которой всё казалось ему загадочным и нереальным.

(Мишель Рагон, «Память побеждённых», Издательство Albin Michel, 1990, с. 151)

***********************************************************

 

НИКОЛАЕВА Наталья Николаевна (Санкт-Петербург)

фрилансер, переводчик французского и итальянского языков

Альфред Бартелеми сторонился Анри Гильбо. Вечно носивший что-то зеленое, Гильбо меньше всего походил на франта. Скорее, он нес на себе отпечаток какой-то замшелости. За ним тянулся едва уловимый смердящий душок. Все в Гильбо дышало притворством - его улыбка, жесты, преувеличенная любезность. Однажды, получив приглашение от Ленина, он пришел к Бартелеми и предложил отправиться на встречу вместе. Фреда тогда кольнуло предчувствие, что ничего хорошего из этого не выйдет. Ленин жил в Кремле, в скромной квартирке на первом этаже Кавалерского корпуса. Во всей Москве, пребывавшей в запустении, только Кремль сохранял былое великолепие. Он вздымался над Москвой-рекой громадами куполов и внушительными красными стенами. К великому удивлению Фреда, многочисленные кремлевские соборы и палаты стояли целехонькими, не тронутыми разрухой, в которую погружался город. Это открытие его ошеломило. Он не мог понять, зачем Революции так радеть об этой бесполезной роскоши. Почему Ленин, яростно разрушавший старый мир, упорно стремился сохранить его культурное наследие? Если религия – яд, и, стало быть, долой Церковь, ради чего беречь это скопление храмов, всем своим видом словно кричавших о богатстве? Фред побывал в соборах Кремля – в Успенском, где русские государи венчались на царство, и в Архангельском – усыпальнице великих князей. Мыслимо ли это – так благоговейно почитать царской дом и при этом расстреливать последних Романовых? Фред с изумлением всматривался в бесконечную вереницу ковчегов c мощами святых, паникадил, канделябров, иконостасов, крылатых ангелов, богородиц, святых, мерцающих нимбами, – в этот безудержный разгул золота, серебра и драгоценных камней. Перед ним открывался мир неведомой ему религии, в котором все казалось таинственным и призрачным.

(Мишель Рагон. Память побежденных. Издательство Albin Miche, серия Livre de Poche, 1990, с.151 )

***********************************************************

 

РУБЦОВА Мария Константиновна (Москва)

переводчик-фрилансер

Альфред Бартелеми избегал Анри Гильбо. Извечная зелень его одежды не придавала ему элегантности, а напоминала некую плесень. Запах разложения шлейфом тянулся за ним. Его улыбка, его жесты, его чрезмерная учтивость – всё казалось фальшивым. Когда он пришёл и велел Фреду ехать с ним к Ленину, пригласившему его, у Фреда возникло неприятное ощущение, что это дурной знак.

Ленин жил в Кремле в небольшой квартире на первом этаже Кавалерского корпуса.

Среди царившей в Москве разрухи только Кремль сохранил прежнее великолепие.

Его большие красные стены и многочисленные купола возвышались над Москвой-рекой. Такое количество церквей и палат, оставшихся целыми и невредимыми, в то время как остальная часть города лежала в руинах, удивляло и шокировало Фреда. Он не понимал, почему Революция так бережно хранит праздную роскошь. Зачем Ленин, так яростно уничтожая традиционное общество, с тем же рвением защищал искусство прошлого? Зачем, если религия пагубна и должна быть запрещена, сохранять это невероятное нагромождение зданий, отличавшихся вычурным шиком? Фред посетил Успенский собор, где венчали на царство русских монархов, и Архангельский собор, где можно было увидеть захоронения великих князей. Заче после убийства последних Романовых демонстрировать такое почтение к их династии? Все эти раки с мощами, канделябры, люстры, иконостасы, крылатые ангелы, Девы Марии и святые с нимбами – весь этот калейдоскоп золота, серебра и драгоценных камней поразил Фреда, ощутившего себя стоящим на пороге совершенно незнакомой религии, в которой всё казалось таинственным и мистическим.

(Мишель Рагон, «Воспоминания побеждённых», Издательство «Albin Michel», серия «livre de Poche», 1990, с. 151)

***********************************************************

 

ФРИДМАН Анна Денисовна (Москва)

студентка программы профессиональной переподготовки «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации»

Школа перевода и иностранных языков СПбГУ

В 2023 г. окончила бакалавриат по специальности «Международные отношения» факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, где и изучала французский. Сейчас продолжаю его изучать на программе профессиональной переподготовки «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации» в СПбГУ. В переводе делаю пока первые шаги, и одним из таких шагов стало участие в конкурсе INALCO. В дальнейшем хотела бы развиваться в художественном переводе.

 

Альфред Бартелеми избегал Анри Гильбо. Весь этот зеленый цвет в его одежде казался не столько элегантным, сколько каким-то гнилым. За ним тянулся затхлый запах разложения. Его улыбка, его движения, его чрезмерная вежливость – всё было напускным. Когда он пришел попросить Фреда сопроводить его к Ленину, который его вызывал, у Фреда возникло неприятное ощущение, что его появление не сулило ничего хорошего.

Ленин жил в Кремле, в скромной квартире, расположенной на первом этаже Кавалерского корпуса.

В полуразгромленной Москве только Кремль сохранял свое великолепие.

Его высокие красные стены и множество куполов возвышались над Москвой-рекой. Столько нетронутых церквей и дворцов в разрушавшемся городе удивляло и поражало Фреда. Он не понимал, почему революция с особой тщательностью бережет бесполезную роскошь. Почему Ленин с таким упорством добивался сохранения художественного прошлого, при этом неистово стремясь разрушить традиционное общество? Раз религия вредна и должна быть запрещена, зачем охранять это невиданное нагромождение вычурно роскошных зданий? Фред уже посетил Успенский собор, место коронации царей, Архангельский собор, где можно было увидеть гробницы великих князей. Откуда такое почитание династии, если последних Романовых убили? Перед этими раками1, канделябрами, люстрами, иконостасами, крылатыми ангелами, изображениями Девы Марии, святых с нимбами, перед всем этим изобилием золота, серебра, драгоценных камней Фред пребывал в изумлении, встретившись с незнакомой религией, в которой всё ему казалось таинственным и выдуманным.

(Мишель Рагон, «Память побежденных», Éditions Albin Michel, книга в мягкой обложке, 1990, с. 151)

1 Рака – гробница, ковчег с мощами.

***********************************************************

 

ЯКОВЦЕВА Наталья Владимировна (Минск, Республика Беларусь)

переводчик-фрилансер

Альфред Бартелеми старался избегать общения с Анри Гильбо. Гильбо предпочитал одежду зеленого цвета, что отнюдь не добавляло ему привлекательности; казалось, он покрыт чем-то вроде плесени. От него исходил запах тления. Его улыбка, жесты, излишняя любезность – все отдавало фальшью. Когда он явился, чтобы сопроводить Фреда к пригласившему того Ленину, у Фреда возникло неприятное ощущение, что пред ним предстал вестник несчастья.

Ленин жил в скромной квартирке на нижнем этаже Кавалерского корпуса Кремля.

Посреди царившей в Москве разрухи только Кремль не утратил своего великолепия.

Его высокие красные стены и громады куполов величественно возвышались над Москвой-рекой. Фред был изумлен и потрясен при виде всех этих церквей и дворцов, сохранивших свой первозданный вид, в то время как весь город погружался в хаос. Ему было непонятно, почему Революция так заботилась о столь бесполезной роскоши. Почему Ленин настаивал на сохранении культурного наследия прошлого, когда его целью было уничтожение старого общественного строя? Для чего, если религия признана злом и должна быть объявлена вне закона, понадобилось сохранять это немыслимое нагромождение вычурных сооружений, эту показную помпезность? Фред побывал в Успенском соборе, где проходили коронации царей, и в Архангельском соборе, где покоились великие князья. Что за благоговение перед династией, коль скоро последние Романовы были жестоко убиты? Ошеломленный богато украшенными раками, блеском канделябров и паникадил, иконостасами и крылатыми ангелами, ликами Непорочной Богоматери и святых в нимбах, безудержным изобилием золота, серебра и драгоценных камней, Фред ощущал смятение перед этой неведомой религией, в которой все казалось таинственным и иллюзорным.

(Мишель Рагон, "Записки побежденных", Издательство Альбен Мишель, карманный формат, 1990, с. 151)

***********************************************************

 

Эссе дипломантов и лауреатов о переводе фрагмента конкурсного текста

(в порядке поступления)

 

КАРЕЛАЯ Маргарита Валентиновна (Мурманск)

методист дополнительного образования, преподаватель французского языка, частное образовательное учреждение дополнительного образования «Мурманская языковая школа»

Участие в этом конкурсе для меня – первый опыт перевода прозы с французского языка. Опыт трудный, но увлекательный. Текст показался мне необычным: действие происходит в нашей стране, в знакомых нам реалиях, описывается прекрасно известное каждому место – Кремль, но описывается с точки зрения иностранца. Нужно посмотреть на послереволюционную Москву глазами героя, поймать этот порой равнодушный, порой любопытный, порой недоуменный взгляд.

Фрагмент совсем не большой. Но уже в первых строчках создан яркий образ Анри Гильбо, к которому главный герой испытывает явную неприязнь. В описании есть и цвет, и почти физическое ощущение запаха «разложения». Мне кажется, следуя за автором (moisissure, décomposition), важно было не перегнуть палку и не сделать реальный исторический персонаж карикатурным. Правда, образ “oiseau de mauvais augure” мне не удалось передать близким русским выражением, я выбрала просто сохранить смысл фразы.

Сложный для меня отрывок о недоумении Фреда, вопросах, которые возникают у него при виде Москвы, Кремля. “Pourquoi Lénine s’obstinait-il à sauvegarder le passé artistique alors qu’il s’acharnait à détruire la société traditionnelle ? Pourquoi, si la religion était néfaste et devait être proscrite, protéger cet invraisemblable entassement d’édifices d’une richesse ostentatoire ?” Нужно было передать смысловые нюансы так, чтобы текст был похож на размышления, а не на научный доклад про «традиционное общество». И одновременно сохранить эмоциональную составляющую, выраженную словами “s’acharnait”, “cet invraisemblale entassement”, “richesse ostentatoire”. Фразы здесь и в оригинале длинные, со сложным синтаксисом. В русском переводе был риск еще больше их удлинить и запутать.

Последнее предложение представляет собой перечисление, прямо-таки нагромождение, церковных терминов, подчеркивает, насколько далек герой от православия, насколько религия для него непонятна, практически бессмысленна. Но в то же время в конце фразы и всего фрагмента очень ярко описаны его впечатления, чувства. Здесь мне было сложно найти подходящий эквивалент слову “affabulation”, и оттолкнувшись от значения “manière purement imaginaire de présenter des faits”, я выбрала «миф, мифический». В оригинале описание убранства храма отделено от впечатлений героя запятой, в переводе я решила заменить ее на точку, разделив фразу на две.

Думаю, в моем случае большая часть сложностей при переводе текста была связана с отсутствием опыта. И мне очень приятно, что мой несовершенный вариант перевода сочли достойным шорт-листа конкурса.

*********************************

 

ЯКОВЦЕВА Наталья Владимировна (Минск, Республика Беларусь) переводчик-фрилансер

Благодаря организаторам конкурса INALCO RUSSE OPEN я открыла для себя «нового» Мишеля Рагона, известного мне лишь по книге «Un amour de Jeanne», купленной по случаю в букинистической лавке.

Стиль Мишеля Рагона – отточенный, лаконичный, саркастический, полный метафор.

Текст ёмкий, рациональный, без излишней эмоциональности и витиеватости. Рагон, в принципе, «дитя многих талантов», и, возможно, отточенность и четкая структура его текста – дань страстного увлечения архитектурой, и не просто архитектурой, а функциональной архитектурой будущего.

Но вернемся к фрагменту для перевода. Прочитав его несколько раз, я не смогла определить для себя стилистическую окраску этого отрывка, пришлось обратиться к оригиналу (весь прочесть не успела, но отложила для себя) и отзывам литературных критиков. Повествование ведется от лица молодого французского анархиста, которого жизнь забросила в послереволюционную Москву.

Как мог бы описать свои впечатления от жизни в «революционной» столице молодой амбициозный француз, захваченный идеями свободы и революционного преображения мира? Рагон блестяще показывает растерянность и даже некоторое разочарование юного Фреда.

Многое в окружающей действительности вызывает у него непонимание. В повествовании сквозит тонкий сарказм. Вот, например, «Tout ce vert sur ses vêtements» – идет ли речь о любви к зеленому цвету? К каким его оттенкам? Возможно, речь вообще идет о военной форме? Пришлось довольствоваться нейтральным «Гильбо предпочитал одежду зеленого цвета». «Pourquoi cette dévotion pour dynastie, alors que l’on avait massacré les derniers Romanov»: долго не могла найти более-менее удачный перевод для «dévotion» именно в этом контексте. Преклонение? Почитание? Преданность? Выбрала «благоговение», ибо именно это слово кажется мне наиболее соответствующим описанию состояния человека, особенно православного, вступившего под своды Успенского или Архангельского соборов. Возможно, именно это состояние и поразило Фреда.

Слово, завершающее фрагмент – «affabulation». Мне не хотелось придавать ему некий негативный или саркастический оттенок. Автор не показал, что неизвестная Фреду религия вызвала у того прямое отторжение. Остановилась на варианте «иллюзорный» (от позднелат. illusorius : призрачный, обманчивый, кажущийся; источник : БСЭ).

И, наконец, название романа. Всего два слова, но... « Comme si j’étais la mémoire du monde ! » Cette phrase me donna d’emblée l’idée de ce livre»

– слова самого М.Рагона о том, что вдохновило его на написание книги. Но идет ли речь о воспоминаниях? Или о памяти целого поколения, вдохновленного идеей революционного переустройства мира? О летописи той бурной эпохи? Воспоминания побежденных или проигравших? Ведь можно победить, но потерять что-то важное, и тогда победа станет опустошительным проигрышем. Увы, на эти вопросы можно получить ответы лишь прочитав весь роман целиком.

Я благодарна организаторам конкурса за возможность выйти за рамки рутинной переводческой практики и попробовать свои силы в не самом простом испытании.

Полученный при переводе предложенного фрагмента опыт оказался вдохновляющим; он укрепил меня в желании совершенствовать навыки художественного перевода.

*********************************

 

НИКОЛАЕВА Наталья Николаевна (Санкт-Петербург)

фрилансер, переводчик французского и итальянского языков

Уже с первой фразы пришлось столкнуться с лексической проблемой передачи ассоциативного ряда, связанного с темой разложения человеческой личности и выстроенного автором  с помощью визуальных и ольфакторных образов - «tout ce vert» «une sorte de moissisure», «relent de décomposition». Я использовала слово «замшелость», вызывающее в памяти застойную зелень, и выражение «смердящий душок», отсылающее к теме смерти, липкому трупному запаху и созвучное авторскому приему отражения духовного в материальном. В продолжение ольфакторной линии я заменила «tout sonnait faux» на «все в Гильбо дышало притворством».

Отдельную трудность представлял перевод мысленного разговора Фреда с обобщенным образом Революции. Мне показалось важным использовать узнаваемые речевые модели 20-х и 30-х годов XX века, которые бы передавали атмосферу времени, когда официальная власть говорила языком плаката. Фразу «Pourquoi, si la religion était néfaste et devait être proscrite, protéger cet invraisemblable entassement d’édifices d’une richesse ostentatoire ?» я перевела, используя лексику советских антирелигиозных плакатов «Религия – это яд. Береги ребят!» (Н.Б. Терпсихоров,1930) и «Долой церковные праздники» (В.И. Козлинский, 1929 год). Я предложила следующий перевод – «Если религия – яд, и, стало быть, долой Церковь, ради чего беречь это скопление храмов, всем своим видом словно кричавших о богатстве?».

Следуя этой же логике я перевела «la société traditionnelle» в вопросе «Pourquoi Lénine s’obstinait-il à sauvegarder le passé artistique alors qu’il s’acharnait à détruire la société traditionnelle ?» как «старый мир».

*********************************

 

ФРИДМАН Анна Денисовна (Москва)

студентка программы профессиональной переподготовки «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации», Школа перевода и иностранных языков СПбГУ

В 2023 г. окончила бакалавриат по специальности «Международные отношения» факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, где и изучала французский. Сейчас продолжаю его изучать на программе профессиональной переподготовки «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации» в СПбГУ. В переводе делаю пока первые шаги, и одним из таких шагов стало участие в конкурсе INALCO. В дальнейшем хотела бы развиваться в художественном переводе.

Предложенный на конкурсе отрывок мне запомнился сложностью подбора наиболее точного перевода для некоторых слов и выражений. Для отрывка характерна лаконичность, создающая эффект документальности текста, а потому каждое слово во французском оригинале подобрано предельно точно; текст избегает размытости образов. И это стремление текста к четкости и краткости хотелось передать в переводе. 

Первым моментом, который вызвал сложности, стало предложение: «Tout ce vert sur ses vêtements semblait moins de la coquetterie qu’une sorte de moisissure», которое я перевела, как: «Весь этот зеленый цвет в его одежде казался не столько элегантным, сколько каким-то гнилым». Существительные «кокетство» и «плесень» были заменены на близкие по смыслу прилагательные «элегантный» и «гнилой». Решение выбрать эти слова было больше интуитивным. Слово «кокетство» у меня никак не желало увязываться с мужским персонажем, и я решила заменить его на менее частотное значение «la coquetterie» – «элегантность». В свою очередь слово «плесень» в одном предложении с одеждой создавало ненужный образ заплесневелой одежды и отрывало предложение от следующего, где говорится о «un relent de décomposition» – «запахе разложения», тянущемся за персонажем, поэтому снова было выбрано менее частотное значение – «гниль».

Следующая трудность кроется в некоторых оборотах, как например, «tout sonnait faux». Мы понимаем, что улыбка, движения и вежливость не могут «звучать фальшиво» – они могут «быть» или «казаться фальшивыми», но при таком выборе предложение утрачивает выразительность. Поэтому для перевода «tout sonnait faux» я выбрала оборот «всё было напускным», который одновременно показывает фальшивость, продолжает уже заявленную тему притворства и вместе с тем сочетается с «улыбкой, движениями и чрезмерной вежливостью».

Непростой задачей было вписать фразеологизм «un oiseau de mauvais augure» в довольно сложно выстроенное предложение – «Lorsqu’il vint demander à Fred de le suivre chez Lénine, qui le convoquait, Fred eu le sentiment désagréable de voir surgir un oiseau de mauvais augure». «Un oiseau de mauvais augure» – тот, кто приносит дурные вести; вестник беды; дурное предзнаменование. Но поскольку довольно сложно сказать, что человек является сам по себе «дурным предзнаменованием», а «вестника беды» мне не удалось увязать с «появлением» и «неприятным предчувствием Фреда», то эту часть предложения я перевела, как «у Фреда возникло неприятное ощущение, что его появление не сулило ничего хорошего».

«Cet invraisemblable entassement d’édifices d’une richesse ostentatoire» – довольно громоздкое и искусственное словосочетание при дословном переводе, поэтому я стремилась его облегчить, но при этом все-таки сохранить намек на его громоздкость, вышло так: «это невиданное нагромождение вычурно роскошных зданий». Наконец, непросто было подобрать правильные слова для финального «où tout lui paraissait mystère et affabulation». Я стояла перед непростым выбором, какое слово использовать для «affabulation» – «фантазия», «выдумка», «интрига», «вымысел» или, может, даже какое-то «искажение»? Отсутствие следующего предложения в отрывке оставляет взаимоотношения героя с незнакомым ему православием не вполне ясно обозначенными. Я остановилась на нейтральном варианте «в которой всё ему казалось таинственным и выдуманным», который одновременно сочетает в себе и мотив фантазии, и возможность искажения чего-то, что герой, выросший в другой конфессии, считает истинным. Тем не менее, мне кажется, что и этот вариант перевода далек от идеала, и сейчас конец отрывка я бы перевела иначе, склонившись больше к значениям «вымысла» и «фантазии». Поэтому мне будет очень интересно посмотреть на переводы и разборы других участников. 

*********************************

 

БАРСОВА Яна Владимировна (Санкт-Петербург)

преподаватель кафедры перевода РГПУ им. А. И. Герцена

Конкурсный отрывок этого года, на мой взгляд, менее изощрённый в смысловом и художественно-стилистическом плане, чем многие другие тексты прошлых лет. Зато оказалось сложнее, чем обычно, понять содержание фрагмента без опоры на широкий контекст. Времени было немного, роман Мишеля Рагона я успела только пролистать, поэтому какая-то часть переводческих решений принималась интуитивно.

Прежде всего пришлось задуматься над выбором тональности. Синтаксис вполне простой и прозрачный, но тон повествования – какой он: скорее документально-сухой или не лишённый иронии? Как относится главный герой по имени Фред к описываемым реалиям раннесоветской России: это интерес, к которому местами примешивается недоумение? А возможно, когда речь заходит о «художественном наследии прошлого», даже и трепет, и пиетет – против воли самого героя? Как бы критически он ни был настроен по отношению к “un luxe inutile” времён царизма, всё же выбранная автором лексика – splendeur, grandes murailles, masse de dômes, surplombaient – рисует величественную картину, которая не может не впечатлять. Для достижения такого эффекта я старалась подбирать соответствующие слова: «громада куполов», «мощные стены», «высились». Описание монументальных архитектурных «излишеств» тем не менее перемежается острыми критическими характеристиками: уже упомянутая «бесполезная роскошь», «вопиющее расточительство»… Любопытно словосочетание “débauche d’or”. В нём усматривается и отрицательная оценочность, и доля восхищения, невольная заворожённость великолепием церквей, в которых побывал герой. Правда, передать эту двойственность мне не очень-то удалось: сочетание «ослепительный блеск» не столь экспрессивно.

Отдельные трудности связаны с пониманием конкретных исторических реалий. Например, встреча Фреда с Анри Гильбо, посланным к нему по поручению Ленина, насколько я поняла хронологию повествования в романе, относится к лету 1918 года. Но, судя по известным мне источникам, уже с апреля 1918-го Ленин жил в здании Сенатского дворца, а не в упомянутом в отрывке Кавалерском корпусе. В связи с этим возникла некоторая неопределённость, которая для меня осталась не совсем разрешённой.

Также понадобилось поразмыслить над загадочной символикой зелёного костюма левого поэта-авангардиста и публициста Анри Гильбо. Почему его эксцентричная манера одеваться в зелёные рубашки, зелёные галстуки и зелёные брюки связана в сознании повествователя (а вместе с тем Фреда) с плесенью (moisissure) и разложением (décomposition)? О какой «заплесневелости» здесь можно говорить, при том что речь идёт о футуристе, основателе поэтического течения «динамизм»? Вероятно, антипатию других персонажей, включая Альфреда Бартелеми, вызывала кипучая деятельность Гильбо, успевшего за первые годы после революции в России и написать первую апологетическую биографию Ленина, и сойтись с ним накоротке (в романе далее говорится о том, что в квартире Ленина в Кремле тот «курсировал подобно собственнику или управляющему», а в общении с Фредом «принимал покровительственный вид», что, как легко можно представить, могло раздражать пылкого юношу…). Под «духом разложения» и «заплесневелым видом», возможно, подразумевается отход от идеалистической чистоты анархистских воззрений, тяготение к карьеризму; по крайней мере, это образное сцепление между зелёным нарядом и любезными, но «фальшивыми» (sonnait faux) манерами я осмыслила именно так.

*********************************

 

РУБЦОВА Мария Константиновна (Москва)

переводчик-фрилансер

Несмотря на то, что моя дипломная работа была посвящена передаче элементов авторского идиостиля в переводе, в конкурсе перевода художественной литературы я участвовала впервые.

Предложенный для перевода фрагмент вдохновил меня, но в то же время я сразу увидела в нём опасность: можно чрезмерно увлечься эпитетами, перегрузить ими текст.

Фред не одобряет пышного убранства Московского Кремля, и, судя по вырисовывающимся из контекста взглядам, в целом не одобрил бы излишеств, поэтому я постоянно останавливала себя от описаний с чересчур положительной коннотаций, чтобы не противоречить образу персонажа, за которым ведёт нас автор.

Перед нами встаёт образ Анри Гильбо и «Tout ce vert sur ses vêtements». Примечание позволяет нам убедиться: речь не просто о том, что зелёный – сколько бы его ни было в одежде Гильбо – плохо на нём смотрелся, а о том, что он преобладал в его гардеробе, был постоянным его спутником. «Извечная зелень его одежды», написала я в переводе. Прилагательное «извечная» указывает не только на неизменность; в нём также присутствует оттенок усталости или раздражения. Эта зелень «semblait moins de la coquetterie qu’une sorte de moisissure» – не придавала ему элегантности, а напоминала некую плесень. Для передачи контраста я противопоставила не только существительные, но и глаголы, добавив сказуемое, разделив всё предложение надвое.

При передаче «courtoisie» я предпочла «учтивость» «вежливости» и «любезности», поскольку слово, употребляемое реже, на мой взгляд, лучше передаст вычурность описываемого образа.

Далее текст переносит нас в Москву времён революции. При описании места, где жил Ленин, в русском предложении напрашивалась конкретизация, поэтому пришлось уточнять, что именно стояло за словосочетанием «logement modeste» –«в небольшой квартире». Разруха в моём переводе в Москве царит, что, по-моему, не только гармонично звучит в предложении, но и перекликается с Кремлём и династией Романовых, о которой далее пойдёт речь.

Над простым на первый взгляд понятием «couronnement des tsars» пришлось поломать голову. Изначально, последовав за французским языком, написала «короновали русских царей», затем задалась вопросом –а разве царей коронуют? Не получается ли сочетание несовместимых реалий? Коронуют ведь королей, а царей венчают на царство, недаром же слова однокоренные. Вынужденной (как показалось мне на тот момент) тавтологией я осталась недовольна, но уже была готова с ней смириться, когда в голову пришло ёмкое слово «монарх», позволившее мне с помощью генерализации не исказить фактов и при этом не испортить красоту текста.

Во время прочтения последнего предложения моё воображение нарисовало картину, на которой очень чётко противопоставлялся маленький Фред, в изумлении замерший на пороге, и возвышающиеся над ним соборы, иконостасы и всё остальное, что составляет наследие былой эпохи. Сложилось впечатление, что эта непонятная иностранцу религия закружила Фреда –поэтому я употребила слово «калейдоскоп» – ведь она, в отличие от него, в полном своём праве и на своей территории. Поэтому, чтобы продемонстрировать всю мощь и силу великолепия Кремля, я сделала составляющие его элементы подлежащими. Фред же становится дополнением.

*********************************

 

ЛЕБЕДЕВА Елизавета Михайловна (Нижний Новгород), переводчик-фрилансер (специализация – аудиовизуальный перевод)

Окончила бакалавриат факультета иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова и магистратуру кафедры перевода и переводоведения РГГУ. Победитель конкурса начинающих переводчиков им. Э. Л. Линецкой 2021 г. (французский язык). Работает переводчиком с английского, французского, испанского языков, специализируется на аудиовизуальном переводе.

 

В коротком отрывке романа Мишеля Рагона при переводе хотелось сохранить, прежде всего, своеобразный синтаксис с перечислениями и параллельными конструкциями, а также выпуклость описания персонажа – одной из многих исторических и вымышленных личностей, которые появляются на страницах произведения.

Антипатия главного героя к Анри Гильбо подчёркивается наблюдением о том, что наряд, который на другом человеке мог бы смотреться элегантно и даже эффектно, на нём выглядел несвежим, заплесневелым. Однако эпитеты «кокетливый», «игривый» для перевода coquetterie в данном случае явно не подходили. Я остановилась на варианте «яркий», но уже после отправки перевода на ум пришёл вариант «франтоватый» – возможно, он даже удачнее.

Думаю, не меня одну при первом знакомстве с текстом смутило загадочное le corps de logis des chevaliers. Краткий экскурс в историю Московского Кремля помог выяснить, что это не что иное как Кавалерский корпус, в котором Ленин действительно жил в 1918 г. Тут же размытое logement конкретизировалось до «квартиры».

Для описания послереволюционной Москвы автор использует слово délabrement, которое может означать «упадок», «обветшание», но, поскольку очевидно, что в печальное состояние город пришёл не естественным путём, а в силу вполне конкретных событий, эпитет «разгромленный» показался мне наиболее уместным.

В попытке избежать излишней синонимичности при переводе однородных и довольно близких по смыслу сказуемых surprenaient и choquaient, последнее я перевела как «озадачивало», что как бы предвосхищает полуриторические вопросы, которые герой задаёт далее. К слову, все они начинаются с ёмкого французского pourquoi, которому в русском соответствует сразу несколько вариантов: «почему», «зачем», «для чего», и т.д. В своём переводе я решила пренебречь этим повтором в пользу синтаксической структуры и ритма фраз, но будет любопытно посмотреть, удалось ли другим участникам его (и подчёркиваемую им настойчивость вопросов) сохранить.

Некоторые трудности вызвала формулировка lieu du couronnement des tsars: поскольку русских царей не короновали, а венчали на царство, пришлось заменить tsars гиперонимом «правителей». Не сразу нашёлся удачный перевод и для выражения toute cette débauche d’or, d’argent, de pierreries: «разгул» имеет явные негативные коннотации, а «изобилие» казалось слишком нейтральным. На мой взгляд, слово «буйство» хорошо вписывается в контрастный, мятежный портрет города, который видит Фред Бартелеми.

Благодарю организаторов конкурса за традиционно прекрасный выбор текста, который не только поставил интересные переводческие задачи, но и вызвал желание познакомиться с творчеством писателя.

*********************************