Быкова Владлена Андреевна
Год рождения – 1989/ Москва/переводчик с французского языка
Опыт в области перевода: в основном занимаюсь переводом технических текстов, художественную литературу раньше не переводила.
Литературные интересы: классическая и современна европейская литература.Несколько недель спустя Элен потеряла способность говорить. Постепенно, слово за словом, буква за буквой, пока не осталось даже алфавита. Больше не было слов, избавляющих от боли. Она отказалась от речи. От ее границ, штампов и слов-паразитов. От ее заповедей. От всего того, что мы наследуем и от чего не можем избавиться.
Это неслыханно. Идиотское выражение. Это неслыханно. Она больше не хотела открывать рот, чтобы произносить звуки, гласные, согласные. Теперь только рычание. Только писк. Она предпочитала молчать. Бесконечно и неопределенно. Ей больше нечего было сказать. Осталась только боль, спазмы, головокружение, тошнота, постоянное желание убежать и мысли о самоубийстве, с которыми она пыталась бороться. Она хотела остаться живой и снова начать писать. И когда-нибудь оказаться под солнцем. Она не знала где, но главное, чтобы там было солнце, голубое небо, деревья и звезды. Она хотела придумать новую жизнь, поверить в нее, выбраться из этого ада, покинуть черный горизонт, рассеченный голубой полосой и двумя бело-серыми молниями. Выбраться из этой картины, последней, которую она написала. Когда не шел дождь, она писала, если можно так сказать о ее картинах, лишь минималистские голубые полосы, разделенные на части. Так как же жить и работать при свете солнца? Все тот же вечный вопрос: с ее живописью, как жить и работать при свете солнца? Ей нужны были дождь и темнота. Что до темноты, она была у нее внутри. Это больше не было проблемой. Оставался дождь. Ей нужно было отказаться от ее любимого металла, на котором она распинала многоцветную зарю. И ведь у нее же получалось использовать цвет, пусть даже немного. Ей нужно писать другие вещи. Начиная с сегодняшнего дня. Как только стемнеет. Чтобы через масло или акрил протянуть руку к солнцу. И тогда можно будет представить место. Представить иной горизонт. Но все же нужно взять с собой свой металл, ведь будет осень, будет зима. Она выберет место, где холодная погода стоит хотя бы несколько недель в году, чтобы чаще работать с металлом. Но эти редкие моменты, когда она позволяла себе мечтать, не приносили ей облегчения. Ей заранее не хватало страдания, с которым она свыклась и которое не собиралась отпускать. И этот радио репортер, который, по всей видимости, хотел остаться, захочет ли он жить без этих страданий и волнений? Как далеко он будет готов пойти вместе с ней? Он протянул ей руку именно в тот момент, когда она готова была впасть в безумие, она это чувствовала. Она звала на помощь, ничем не выдавая свою тревогу, не произнося ни единого слова. И вот после двух или трех коротких разговоров, один на кухне, другой на лестнице, она уже готова была ему довериться. Она не могла это описать. В нем чего-то не доставало. Чего-то неосязаемого, что трудно объяснить. И все же ей нравилось его лицо. Оно внушало доверие, несмотря на его профессию. Его профессия вызывала у нее беспокойство. Она плохо понимала, как можно зарабатывать на жизнь таким способом, хотелось ей сказать, хотелось ей подумать. Для него не существовало границ, ему все нужно было знать. Но она все-таки протянула ему руку. Не потому, что он не знал ее, пока они жили вместе эти три недели. Три недели, наполненные разговорами, а после все так внезапно закончилось. Она никогда с этим не справится. Последовал бы он за ней, ведь она его так мало знала. Она хотела, чтобы он заключил ее в объятия у подножья лестницы. Она не чувствовала ног, а лестница манила ее, и вот она упала. Она ушиблась, когда катилась по ступенькам, и, должно, быть, закричала. От такого удара можно было умереть, но она вынуждена была жить. Ей удалось выдать желаемое за действительное. «Я ничего не сломала, ничего не сломала». Но ей так хотелось остаться лежать на полу. Хотелось вечного покоя.
Опрос
Удобен ли наш сайт?
Общее количество голосов: 556