Уважаемые конкурсанты!

Результаты конкурса Inalco russe open GOORMA 2021

 

ПЕРВАЯ ДЕСЯТКА (в алфавитном порядке)

АНДРЕЕВА Надежда Геннадьевна (Иваново, Россия), сотрудник бюро переводов «Практика»

ГОЛКОВА Елена Евгеньевна (Гатчина, Россия), инженер (Военмех), преподаватель дисциплин, связанных с интеллектуальной собственностью, технический переводчик

КАТРАЧИЛО Лидия Фёдоровна (Мариуполь, Украина), переводчик-фрилансер

КЛИМОВИЧ Елена Александровна (Минск, Беларусь), БГУ, сотрудник кафедры зарубежной литературы

КОЖИНА Елена Юрьевна (Смоленск), учитель английского, переводчик

КОПЁНКИНА-БЛЕЗ Юлия Александровна (Бельфор, Франция), переводчик, судебный эксперт, преподаватель французского языка

КОШМАН Варвара Михайловна (Королёв, Россия), переводчик, АНО «ТВ-Новости»

ПЯТНИЦЫНА Татьяна Валериевна (Саратов, Россия), сотрудник учебной лаборатории геоинформатики и тематического картографирования Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского

РОМАНЕНКО Екатерина Сергеевна (Новосибирск, Россия), Институт ядерной физики РАН, переводчик группы международных связей

ЧЕРВОННАЯ Ольга Владимировна (Лилль, Франция), сотрудник Центра профессиональной ориентации студентов JUNIA

 

 

ПЕРВОЕ МЕСТО

КОПЁНКИНА-БЛЕЗ Юлия Александровна

*

ВТОРОЕ МЕСТО

ПЯТНИЦЫНА Татьяна Валериевна

*

ТРЕТЬЕ МЕСТО

АНДРЕЕВА Надежда Геннадьевна

*

ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО

ЧЕРВОННАЯ Ольга Владимировна

*

 

ПЕРВОЕ МЕСТО

КОПЁНКИНА-БЛЕЗ Юлия Александровна

Лингвист, переводчик, судебный эксперт, преподаватель французского и немецкого языков, кандидат исторических наук

Уроженка г. Челябинска, выпускница школы № 48 с углублённым изучением французского языка (Челябинск). Окончила факультет иностранных языков Челябинского государственного педагогического института (ЧГПИ) по специальности «Французский и немецкий языки» с отличием (1994). Прошла стажировку в Университете им. Поля Валери в Монпелье по специальности «Обучение французскому языку как иностранному» (1995), а также научную стажировку в Университете Франш-Конте в Безансоне по специальности «Лингвистика» (2009-2010).

С 1994 по 2011 гг. преподавала французский язык на факультете иностранных языков Челябинского государственного педагогического университета (ЧГПУ), на кафедре французского языка. Имеет учёное звание доцента. Среди прочего разработала и вела авторский курс теории и практики перевода с французского языка. Автор нескольких десятков научных публикаций по лингвистике (лингвистическому анализу художественного текста, стилистике, словообразованию и т.д.) и политической истории Франции ХХ века. В 2001 году защитила кандидатскую диссертацию по специальности «Всеобщая история (Новая и новейшая история)» на тему «Андре Мальро и голлизм» (под прежней фамилией Толстых Ю.А.) на кафедре международных отношений Уральского государственного университета им. А.М. Горького (Екатеринбург).

Более 20 лет совмещала две профессии: преподавателя французского языка и переводчика. В 1998-1999 гг. сотрудничала с издательством «Урал ЛТД» (Челябинск) в качестве переводчика с французского языка.

С 2011 года живёт во Франции. Преподавала французский язык в средней школе в Бельфоре, а также немецкий и русский языки в Университете Франш-Конте в Монбельяре, на кафедре прикладных иностранных языков. С 2012 года является судебным экспертом-переводчиком с русского и немецкого языков при апелляционном суде Безансона. В настоящее время занимается общим и специальным устным и письменным переводом в сфере делового общения, юриспруденции, медицины, научно-популярной литературы и т.д., имеет своё бюро переводов. Владеет французским, немецким и английским языками.

ПЕРЕВОД КОНКУРСНОГО ТЕКСТА

Жак Горма

Муравейник

(Отрывок из поэтического сборника «Полёт иволги»: «Le Vol du loriot», 2005)

Как-то раз мальчишкой сидел я на корточках в подлеске сосняка и разглядывал муравейник. Муравьи деловито сновали туда-сюда. Они, разумеется, и не подозревали о том, что я за ними наблюдаю. И вдруг я мгновенно и отчётливо представил себе, что и за мной, и за мне подобными, и за всем, что суетливо движется куда-то по Земле, точно так же, возможно, наблюдает необъятное и чистое небо — такое же широко распахнутое и ясное, что и мои детские глаза.

Все мы — дети бескрайней Вселенной. Когда мы замираем, оказавшись в её объятиях, ошибиться невозможно: вот она, извечная и бесконечная. И это озарение — будто нерв, моментально реагирующий на прикосновение. Словно нечто запредельное и невыразимое врывается в нашу жизнь, и тогда громкие слова оказываются лишними.

Детство — царство, в котором нет очерченных границ. В нём живут и радость, и печаль, но никто не посягает на их территорию. Чтобы стать взрослым, приходится покидать эти сокровенные уютные пределы. И переходить от мечтательной созерцательности к просчитанным решениям.

Поэзия же зовёт нас стать частью того ослепительно чистого, безмятежного и безграничного сердца мира, где всякий раз оживает Вселенная, завораживая нас яркими отблесками своего света

*********************************

ВТОРОЕ МЕСТО

ПЯТНИЦЫНА Татьяна Валериевна

Закончила биологический факультет Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

С 2003 г. сотрудник лаборатории геоинформатики и тематического картографирования географического факультета СГУ.

Изучала французский язык в школе и, впоследствии, в университете в рамках обязательного курса иностранного языка. Профессиональная деятельность после окончания университета никак не была связана с переводом, хотя французский всегда оставался увлечением.

Несколько лет назад представилась возможность заняться переводом научно-популярной литературы для издательства «НЛО».

Увлечения: французский язык и перевод с французского, отечественная история позднего средневековья.

Опыт перевода: История частной жизни: под общей ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби. Т. 1: От Римской империи до начала второго тысячелетия; под ред. П. Вейна (предисловие, введение, гл. 1 и 2). — М.: Новое литературное обозрение, 2014; Доминик Гийо, Люди и собаки. — М.: Новое литературное обозрение, 2017.

В 2015 году заняла третье место в конкурсе INALCO RUSSE OPEN 2015 Open space, в 2018 году заняла первое место в конкурсе INALCO RUSSE OPEN 2018 Portante.

 

ПЕРЕВОД КОНКУРСНОГО ТЕКСТА

Жак Горма

Муравейник

Когда-то в детстве я увидел в сосновом лесу муравейник, присел на корточки и стал смотреть, как снуют туда-сюда муравьи. Они занимались своими делами, не замечая, что за ними внимательно наблюдают. И вдруг я осознал, со всей остротой и ясностью, что, может быть в этот самый момент небо, прозрачное и бесконечное, точно так же наблюдает за мной и за всеми остальными, охватывая невидимым взглядом все живое на этой Земле.

Все мы — дети бесконечности. Однажды тобой овладевает чувство сопричастности бесконечности, и тут нельзя ошибиться — ты просто знаешь, что это так. Это знание необратимо, оно как нерв, который напоминает о себе, стоит только его коснуться. Его нельзя объяснить словами. Слова отступают под натиском необъяснимого.

Детство — это царство неопределённости. Радости и печали детства принадлежат только тебе и не нуждаются в объяснении. Взрослея, мы обретаем определённость, но при этом утрачиваем привилегию сопричастности необъяснимому. Мысли становятся замыслом.

Поэзия даёт нам возможность вернуть эту связь, вновь ощутить ослепительную беспристрастность бесконечности и оказаться в самом её центре, там, где мир снова и снова вспыхивает, просыпаясь, и не перестаёт нас очаровывать.

*********************************

ТРЕТЬЕ МЕСТО

АНДРЕЕВА Надежда Геннадьевна

Окончила факультет РГФ Ивановского государственного университета, отделение французского языка, специальность «филолог, преподаватель». Работает в бюро переводов «Практика» г. Иваново. Основные рабочие языки — французский и английский. «Как правило, переводить приходится документацию различного типа. Поэтому участие в конкурсе художественного перевода для меня означает выход за рамки повседневности, увлекательное и одновременно наполненное препятствиями приключение, а ещё способ немного приблизиться к детской мечте».

В 2020 году заняла четвёртое место (поощрительная премия) в конкурсе Inalco russe open 2020 Foresti.

 

ПЕРЕВОД КОНКУРСНОГО ТЕКСТА

Жак Горма

Муравейник

Ребёнком, сидя на корточках у подножия сосен, я наблюдал за муравейником. Его жители сновали туда-сюда, занятые своими делами. Они понятия не имели, что я слежу за ними. И я так отчётливо и остро осознавал это их неведение, что невольно задумывался, а вдруг в необъятном небе невидимый взгляд точно так же наблюдает и за мной, и за другими людьми, и за всей суетой на Земле.

Все мы части бесконечного. Его появление узнаётся безошибочно и мгновенно, как реакция нерва на прикосновение. Пустое уходит под натиском невыразимого. Детство — это царство, где всё неразделимо. Радость и горе словно общие, на «мои» и «твои» не делятся. Обрести своё «я» значит нарушить это совершенное единство. Тогда на смену мысли приходит умысел.

Стихотворение зовёт нас туда, где в средоточии ослепительной безмятежности и беспредельного спокойствия мир раз за разом рождается и обретает силу, чтобы зачаровать нас.

*********************************

ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО

ЧЕРВОННАЯ Ольга Владимировна

Кандидат филологических наук, oкончила романо-германское отделение филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, в настоящее время работаю в Центре профессиональной ориентации студентов института Юния Лилльского Католического Университета. До переезда во Францию французский язык был моим «вторым иностранным», а теперь наряду с английским является «основным рабочим».

Вопросами теории и практики художественного перевода, особенно поэзии, интересуюсь давно, защитила диссертацию на тему «Английская поэзия начала 20 века», для себя и по настроению переводила стихотворения Роберта Фроста, Эмили Дикинсон, а с французского перевожу впервые. «Стихи не пишутся — случаются», — признался как-то Андрей Вознесенский. Так и в моей жизни «случился» перевод текста Жака Горма. Текст, написанный в прозе, показался мне настолько родственным поэзии и написанным по её в общем-то неписанным законам, что я не смогла удержаться и принялась за работу над переводом.

ПЕРЕВОД КОНКУРСНОГО ТЕКСТА

Жак Горма

Муравейник

В детстве я часто наблюдал за жизнью муравейника, присев на корточки в сосновом подлеске. Муравьи деловито сновали во все стороны. Я осознавал, что они не ощущают на себе моего взгляда, и сознание этого, такое живое и непосредственное, наводило меня на мысль, что, возможно, вот так же и небеса в своей прозрачной необъятности наблюдают за мной, за моими собратьями и за всем тем, что хаотично перемещается по поверхности земного шара.

Мы все дети бесконечности. Мы безошибочно чувствуем тот миг, когда бесконечность вдруг настигает нас. Этот миг — как откровение, как натянутый струной нерв, вздрагивающий от внезапного прикосновения. Вторжение невыразимого, заставляющее умолкнуть суетное.

Детство — это царство нераздельного. Там радости и печали существуют неразрывно с человеком и не осознаются им отдельно от него. Становление означает неминуемый разрыв этих прекрасных связей. Взросление — переход от созерцания к со-творению.

Поэзия зовёт нас в ослепительную объективность, то безграничное и бесцветное средоточие, в котором мир каждый раз заново пробуждается, вспыхивает и вовлекает в волшебство.

*********************************

Конкурсанты, тексты которых вошли в первую десятку,

награждаются почётными грамотами

с указанием общего количества участников

*********************************

Лауреаты конкурса награждаются почётными дипломами 

и премиями

Первое место     Денежная премия в размере 1000 евро

Второе место     Денежная премия в размере 500 евро

Третье место     Денежная премия в размере 250 евро

Четвёртое место/поощрительная премия    Набор книг,

посвящённых переводу,

или денежный эквивалент по желанию лауреата в размере 50 евро

*********************************

ОТЗЫВЫ УЧАСТНИКОВ 

О РАБОТЕ НАД КОНКУРСНЫМ ПЕРЕВОДОМ

АНДРЕЕВА Надежда Геннадьевна (Иваново, Россия)

сотрудник бюро переводов «Практика»

Я не первый год участвую в конкурсе и каждый раз с интересом и нетерпением жду появления очередного задания, которое непременно будет отличаться от предыдущего. Тексты такие разные по жанру, стилю, что это всегда новый вызов для моих переводческих способностей.

Текст, предложенный в этом году, как раз такое новое испытание. Это стихотворение в прозе. Несмотря на отсутствие рифмы, здесь есть своя мелодика и ритм. И, конечно, сложность заключается ещё и в передаче образов и идей произведения.

Только в начале текста присутствует конкретный образ: ребёнок, наблюдающий за муравейником в лесу, и муравьи, бегающие вокруг. Небольшую сложность вызвало словосочетание: «dans un sous-bois de pins». Почитав определение, посмотрев фото, учитывая, что речь идёт о местоположении муравейника, я выбрала вариант перевода «у подножия сосен». Далее в тексте следует развёрнутая метафора: с ничего не подозревающими муравьями сравниваются люди, которые тоже являются объектами наблюдения неведомо для себя. В оригинале автор делает субъектом наблюдения небо («le ciel … m’observait…»), одновременно сравнивая его с невидимым («transparent» – обозначает не только нечто прозрачное, но и что-то, незаметное, невидимое для окружающих) взглядом. В переводе я решила произвести замену: «в … небе невидимый взгляд … наблюдает».

И далее текст представляет собой размышления лирического героя (автора).

Текст изобилует абстрактной лексикой. При этом было сложно найти перевод для некоторых понятий: l’ineffable, l’indifférencié, la neutralité, l’intimité и т.д.

Также сложными для перевода оказались глаголы (например, saisir, s’éloigner, revendiquer, sortir, s’éveiller), которые в данном контексте имели переносное значение.

Трансформации потребовали и неопределённо-личные конструкции: on ne peut…; on sait…; …on le touche. Выражение «devenir quelqu’un» обозначает «стать кем-то значимым», но в контексте я перевела это словосочетание как «обрести свое "я"».

*********************************

ГОЛКОВА Елена Евгеньевна

(Гатчина, Россия)

Второй раз я участвую в конкурсе, и так же, как и в предыдущем году, предложенный текст, на первый взгляд, не показался сложным. Да, он действительно не сложен для восприятия, но сложен для перевода.

Во-первых, потому, что это размышление «про себя», т.е. образец внутренней речи, когда человек не озабочен плавным переходом от мысли к мысли (ему это не нужно, он знает, о чём думает), а тезисно переходит от исходного пункта к выводу.

Во-вторых, момент постижения таких понятий, как «вечность» и «бесконечность», так же как осознание своей принадлежности к бесконечному, переживается каждым ребёнком по-своему. Поэтому только автор мог бы судить, насколько удачна попытка передать его размышления, отправной точкой которых было пережитое в детстве ощущение прикосновения к бесконечности. Впечатления детства принадлежат автору, а я могу претендовать лишь на роль интерпретатора: ведь я — не он.

На мой взгляд, не случайно в заглавии допущена намеренная ошибка: La Fourmilliere вместо La Fourmilière (далее в тексте эта ошибка не повторяется). Состоявшийся поэт Жак Горма такой ошибки сделать не мог, а мальчик, наблюдающий за муравейником, — вполне. Таким образом, само заглавие, соотнесённое с последним абзацем (итоговой мыслью) — воспринимается как символ того, что можно назвать «обладание прошлым».

Для Жака Горма, поэта, обладать прошлым — это не предаваться грустным воспоминаниям о далёком детстве, а вновь и вновь возвращаться «к той точке безграничного, где мир, пробуждаясь, являет нам свою чарующую красоту».

Такова, на мой взгляд, основная мысль, которую, надеюсь, мне удалось передать.

Спасибо организаторам конкурса!

*********************************

КАТРАЧИЛО Лидия Фёдоровна (Мариуполь, Украина)

переводчик-фрилансер

Окончила факультет романо-германской филологии Мариупольского гуманитарного университета. В настоящее время занимаюсь переводами с английского и греческого. Французский язык был третьим изучаемым языком, и познакомиться с ним ближе мне посчастливилось только спустя много лет, во время моего проживания во Франции.

Художественный перевод увлёк меня давно. Это требовательный, сложный, порой даже мучительный, но в то же время очень захватывающий процесс. Это напоминает пазл, где элементы пазла — твои слова, из которых нужно собрать картинку-перевод, идентичную картинке-оригиналу по форме, по цвету, по тональности, по эмоциям. Чем точнее будет картинка, чем меньше в ней будет пустых мест — тем лучше.

Признаюсь, предложенный отрывок был довольно сложным для понимания. Что мне удалось узнать о произведении: «La fourmilière» — это одна из девяти частей поэтического сборника Жака Горма «Le vol du loriot», каждая из которых состоит из восьми стихотворений и предваряется небольшим предисловием в прозе. По всей вероятности, предложенный текст — это и есть предисловие к одной из поэтических частей сборника. Было бы полезно ознакомиться и со стихами, но, к сожалению, разыскать сборник мне не удалось.

При первом прочтении текста я обратила внимание на его особую ритмику, чередование распространённых описательных предложений с краткими утверждениями. Сразу сложилось впечатление, что автор как бы пытается объяснить что-то читателю, но при этом многое остаётся между строк. Этот небольшой текст заставил о многом задуматься.

Среди лексических особенностей — изобилие абстрактных понятий (infini, ineffable, immensité, intimité). Зачастую первичные значения используемых автором слов совсем не вписывались в общую картину. Например, при переводе connaissance у меня вышло не «знание», а «мысль», transparente — не «прозрачный», а «неосязаемый», jacasseries — не «болтовня», а «земная суета».

Особую трудность для меня составил перевод понятия le royaume de l’indifférencié, которое, на мой взгляд, является ключом к пониманию всего отрывка. Единственное словарное значение слова indifférencié — «недифференцированность» никак не сочеталось со смысловой нагрузкой текста. Le royaume натолкнуло на мысль о детях и «Царствии Божьем» (Евангелие (Матф.18:3): «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное»). Возможно, автор имеет в виду ту гармонию, царящую в душе ребёнка, которая позволяет детям видеть гармонию вокруг себя. Исходя из такого предположения, я перевала так: «Детство — это абсолютное царство». Devenir quelqu’un… — когда человек становится кем-то, т.е. взрослеет, он обретает знания и опыт, теряя при этом детскую непосредственность и чистоту, человек переходит от méditation к préméditation. Лучшим решением для передачи этой интересной игры слов на русском мне показалось использование глаголов с позитивным и негативным оттенком значения — «размышлять» и «замышлять».

В конце автор зовёт нас возобновить эту «детскую» связь с вечностью, возродить в себе ту непосредственность, с которой воспринимают жизнь дети, чтобы в полной мере насладиться этим миром, сияющим и восхитительным.

*********************************

КЛИМОВИЧ Елена Александровна (Минск, Беларусь)

БГУ, кафедра зарубежной литературы

Прежде всего, мне хотелось бы поблагодарить организаторов конкурса за приглашение в художественный универсум Жака Горма. Отвечая на вопрос Валентины Чепиги о специфике современной поэзии (подробнее здесь: https://inalco-russe-open.webnode.ru/novosti/), Горма подчёркивает, что отказ от рифмы означает не отказ от музыкальности, но поиск созвучий — более скрытых и более личных, чем в классических стихах. Действительно верлибр «Муравейник», предложенный для перевода, «кишит» подобного рода скрытыми рифмами (affairées – couraient, connaissance – évidence – enfance, ignorantes – transparente – éblouissante – enchante), созвучиями (m’incitait – immensité), повторами (j’observais – m’observait). И важным было максимально сохранить все это богатство образов и звучаний при переводе.

Наибольшие трудности у меня возникли при переводе фразы: «L’enfance est le royaume de l’indifférencié». Во-первых, чуть позже в тексте встречается однокоренное с «royaume» слово «royale», которые я перевела как «царство» и «царская». Во-вторых, у прилагательного «indifférencié» два основных подходящих для данного контекста значения: 1) qui ne présente pas de différence; 2) qui n'est pas différencié. Однако русские слова «неразличимое, неразделимое, целостное», как мне кажется, не совсем отражают суть мысли поэта. Поэтому я использовала слово «гармония», учитывая, что одно из его значений в толковом словаре — «согласованное сочетание, соответствие элементов внутри чего-н. целого, внутренняя цельность, полнота, согласие». В результате получился следующий вариант: «Детство — царство гармонии».

Интересной с точки зрения перевода мне показалась языковая игра «de la méditation à la préméditation». Слова «медитация» и «премедитация» существуют в русском языке, и так же, как и во французском, это однокоренные и рифмующиеся слова. Вот только вряд ли они подходят стилистически для перевода верлибра Ж. Горма. В моем переводе получилось «от мысли к замыслу», при этом рифму мне не удалось сохранить. 

В целом, было невероятно приятно окунуться в музыку поэзии Жака Горма — глубоко личную и универсальную одновременно. 

 

*********************************

КОЖИНА Елена Юрьевна (Россия, Смоленск)

частная английская школа №1 (учитель английского)

Стихотворение в прозе Жака Горма характерным для жанра образом сочетает в себе черты поэзии и прозы. Оставаясь прозаическим по форме (с отдельными «прорывами» ритма и звуковых перекличек), оно несёт в себе свойственные поэзии суггестивность и многомерность смыслов. Что делает его, как и всякое поэтическое высказывание, непростым для перевода.

Первая часть, в которой за три коротких предложения взгляд охватывает крошечность муравья, огромность неба и пространство между ними, строится на контрасте между фактологической сухостью зачина и внезапной развёрнутостью вырастающего из этой фактологии образа. Ключевой элемент здесь — «le ciel, comme une immensité aussi transparente que mon regard» (дословно «небо как необъятность столь же прозрачная, как мой взгляд»). На нём держится вся свежесть сравнения; без него сопоставление человека, смотрящего на муравьёв, и неба, смотрящего на людей, было бы несоизмеримо менее оригинальным. Само же сравнение держится на неожиданном transparent в качестве общего признака взгляда и неба. Можно ли было сохранить в переводе буквальное значение слова — «прозрачный»? Не знаю. Мне показалось, что лучше «неосязаемый»: этот эпитет точнее передаёт незаметность, неощутимость нашего взгляда для муравья и взгляда небес — для нас.

Начиная со второй части зримый образ микро- и макромира сменяется царством идей. Ничего вещественного, одни абстракции: l’infini, l’évidence, l’ineffable, l’indifférencié, la neutralité и т.д. Череду субстантивированных прилагательных, словно заимствованную из языка идеалистической философии, перевести особенно сложно. И, как это всегда бывает, сложнее всего найти соответствие самым ярким элементам текста. К примеру, лаконичное «L’enfance est le royaume de l’indifférencié» — блестящий поэтический афоризм, исключительно ёмкий, глубокий и при этом лишённый прямолинейности и безапелляционности многих подобных формул. Смысл намечен, но жёстко не детерминирован, и в абстрактно-отвлечённом «indifférencié» можно прочитывать и отсутствие в раннем возрасте осознания собственного «я», а, следовательно, своей обособленности от остального мира, и особое чувство близости ко всему и родства со всем, и восприятие ребёнком мира как единого целого, ещё не разделённого сознанием на отдельные сущности. Но возможно ли было сохранить в русском переводе эту формулировку во всей её неоднозначности? «Детство — царство недифференцированности»… То, что во французском звучит поэзией, в переводе тяжеловесно и неблагозвучно. Постепенно вырисовался вариант «Детство — время слитности с миром». Увы, он сводит насыщенный смыслами образ только к одному из возможных прочтений.

После того как в переводе потерялось «royaume», неуместным стало и «royale» (в «royale intimité»). А «короткость» как эквивалент intimité — кажется, удачный — повлёк за собой неизбежное дополнение «с сущим»… Горма куда немногословней: он не проговаривает то, что читатель способен домыслить сам.

Здесь же, в третьей части, о взрослении, формировании сознания и связанной с ним утрате непосредственности мировосприятия замечательно сказано: «passer de la méditation à la préméditation». От изначального созерцания мира из глубин слиянности с ним человек переходит не только к противопоставлению себя миру, но и к деятельному, целенаправленному его преобразованию. Вероятно, примерно такой смысл вложен в эту формулу — но выражен он буквально в трёх словах (не считая служебных), причём два из них почти идентичны между собой. Думаю, это большая поэтическая удача: сказать так много в такой краткой и такой эффектной (в лучшем смысле этого слова) форме. С какого же бока браться за перевод? Если идти от содержания, ни одна из возможных пар слов («перейти от созерцания к деятельности; от размышлений к намерениям; от созерцательности к преднамеренности» и т.п.) не даст ощущения хотя бы чего-то отдалённо близкого к оригиналу: выходит вяло и скучно. Видимо, в этом случае поэтическая природа текста диктует необходимость идти от формы. Необходимо найти такую пару слов, которые были бы максимально близки по звучанию и, встав в сильную позицию в конце абзаца, стали бы его звуковой и смысловой доминантой. Пар таких придумать можно много: «от предчувствий к чувствам», «от предопределений к определениям», «от предвиденья к виденью», от «предощущений к ощущениям», и даже «от замысла к умыслу». Я остановилась на варианте «от предведенья к веденью».

И, наконец, последняя, заключительная часть. Общая линия интерпретации задана достаточно явно: несомненно, что речь об уподоблении акта творчества (или читательского сотворчества) акту сотворения мира, о возникновении произведения искусства из того непостижимого «ничего», в котором заложены все потенциальные возможности. Но, как и в предыдущих частях текста, это больше подсказано, чем сказано, и побочные ассоциации могут быть любыми. У меня, например, неотвязно возникали образы сингулярности (le centre incolore et sans limites), Большого взрыва (s’enflamme) и бесконечных циклов эволюции Вселенной (le monde à chaque fois s’éveille). Возможно, они излишне повлияли на выбранные мной формулировки, но всё же надеюсь, что не сделала свои ассоциации чересчур очевидными и не привнесла в текст того, чего в нём не было.

*********************************

КОПЁНКИНА-БЛЕЗ Юлия Александровна (Бельфор, Франция)

переводчик, судебный эксперт, 

преподаватель французского языка

Необыкновенно пронзительный текст Жака ГОРМА «Муравейник» привлёк моё внимание своей поэтичностью и одновременно удивительными простотой и точностью авторского слога. Каждое слово отвечает замыслу автора, здесь нет случайных лексических или синтаксических конструкций. В этом тексте чувствуются математически тонкое мастерство лингвиста и возвышенное мироощущение поэта.

Говорят, поэзия — первое, что гибнет в переводе. Чтобы этого избежать, хотелось сохранить не только философскую глубину, но и поэтическую лёгкость оригинала.

Любопытно, что в этом небольшом отрывке видны и наблюдательность автора, и его любовь к природе, и его бережное отношение к самым крошечным её представителям, и мировоззрение поэта-гуманиста, и умение не только донести до читателя свои размышления о мире и поэзии, о первозданном и чистом восприятии мира в детстве, с одной стороны, и о приземлённом и потребительском отношении к миру и природе во взрослой жизни, с другой стороны, но и превосходно передать физические ощущения или воспоминания о них.

Коммуникативная равноценность перевода и оригинала в содержательном отношении – один из стратегических переводческих принципов, который диктует необходимость предпочтения семантических эквивалентов лексико-грамматическим. Поэтому первый этап работы заключался в многократном перечитывании оригинала для выделения и понимания ключевых смысловых элементов текста.

Сначала автор фокусирует своё и наше внимание на муравейнике и муравьях, а затем словно взлетает в космическую высь и оттуда вместе с небом наблюдает за происходящим на Земле, заставляя нас взглянуть на снующих туда-сюда муравьёв как на подобных нам самим, кто в рутинной суете забывает о красоте и безграничности мира, о простой и чистой поэзии в самом обыденном, но естественном и важном в масштабах Вселенной. Иными словами, в мельчайшем явлении жизни отражены бесконечность и необъятность нашей Вселенной (возможно, среди множества вселенных?).

В данном отрывке можно выделить следующие ключевые концепты:

• l’infini

Это французское субстантивированное прилагательное имеет множество значений — как прямых, так и переносных: «бесконечность», «безграничность», «беспредельность», «вечность», «неисчерпаемое», «непостижимое» и т.д. Понятие бесконечности широко распространено и в математике, и в религии, и в философии. Бесконечность невозможно очертить или измерить. В общем, значение этого слова понятно всем, но с трудом поддаётся однозначному определению. Думаю, что в тексте Жака ГОРМА речь идёт о Вселенной (или о бескрайнем мире в самом широком смысле). Мне показалось, что наиболее точным эквивалентом будет словосочетание «бескрайняя Вселенная»:

Nous sommes tous les enfants de l’infini. - Все мы — дети бескрайней Вселенной.

Во избежание утраты смыслов «вечная» и «огромная» (Вселенная), которые имплицитно присутствуют в тексте Жака ГОРМА, в следующем предложении я использовала приём лексических добавлений: «извечная и бесконечная».

Quand l’infini nous saisit, on ne peut se tromper, on sait que c’est lui. - Когда мы замираем, оказавшись в её объятиях, ошибиться невозможно: вот она, извечная и бесконечная.

• l’ineffable

Это субстантивированное прилагательное также имеет несколько значений во французском языке: «невыразимое», «непередаваемое», «несказанное», «неописуемое», «невероятное», «божественное», «небесное» и т.д. Я позволила себе перевести это существительное двумя прилагательными, которые, мне думается, весьма точно передают как эксплицитный, так и имплицитный смысл понятия «l’ineffable»: «запредельное и невыразимое».

• l’indifférencié

И вновь субстантивированное прилагательное: «недифференцированное», «нечёткое», «едва различимое», «невнятное», «непонятное». Термин «indifférencié» («недифференцированный») используется в основном в биологии для описания эмбриональных клеток, которые ещё не поддаются чёткой характеристике, но каждая из которых может стать основой для роста и развития самостоятельного организма, претерпев определённую функциональную дифференцировку. В тексте Жака ГОРМА речь идёт о детстве («L’enfance est le royaume de l’indifférencié») и о том, что в нём ещё нет ни ощущения конечности отдельной жизни, ни правил или условностей взрослого существования, ни скучных функций и обязанностей взрослых, которые сужают и упрощают мировосприятие. Поэтому в данном случае я использовала эквивалентное придаточное определительное предложение, которое, как мне кажется, достаточно точно и полно интерпретирует значение понятия «indifférencié»: «в котором нет очерченных границ». Получилась следующая фраза: «Детство — царство, в котором нет очерченных границ».

С точки зрения автора, поэзия (в широком смысле) помогает избежать очерствения души и примитивизации мировосприятия. Это одна из ключевых эмоционально-смысловых доминант данного отрывка.

Думается, что другой важнейшей доминантой является мысль о том, что истинная поэзия не нуждается в высокопарных или вычурных словах. Именно это и определило основную сложность при работе над переводом предложенного конкурсного текста.

Для выбора наиболее подходящих эквивалентов в русском языке пришлось прибегнуть к некоторым переводческим трансформациям. Вот несколько примеров переводческих решений, которые мне показались наиболее верными:

 

- Les fourmis, affairées, couraient dans tous les sens.

Прилагательное «affairé» означает «занятой», «суетливый», «деловитый». Я предпочла его адвербиализацию, поскольку употребление наречия в данном случае более характерно для русского языка:

Муравьи деловито сновали туда-сюда.

 

- Je les savais ignorantes de mon regard.

1) Прежде всего, пришлось прибегнуть к лексико-синтаксической трансформации, заменив конструкцию «savais ignorantes» («глагол + причастие»), довольно распространённую во французском языке, на эквивалентную русскую конструкцию с вводным словом «разумеется» (вместо глагола «savoir / знать») и глаголом «не подозревать» (вместо причастия «ignorantes de / не знающие о»).

2) Мне показалось целесообразным перевести существительное «regard» («взгляд») с использованием семантического эквивалента — придаточного дополнительного предложения с глаголом «наблюдать».

В результате получилась следующая фраза:

Они (муравьи), разумеется, и не подозревали о том, что я за ними наблюдаю.

 

- le ciel, comme une immensité aussi transparente que mon regard…

Поэт сравнивает необъятное небо с широко распахнутыми глазами ребёнка. Словосочетание «une immensité transparente» я решила перевести на русский язык словосочетанием «необъятное и чистое небо», используя морфологическую трансформацию: французское существительное «immensité» («необъятность», «просторы») адъективировалось и превратилось в русское прилагательное «необъятное». А поскольку французское прилагательное «transparent» означает не только «прозрачный», но и «ясный», «чистый», представилось уместным перевести его, используя переносное значение «чистый» (применительно к небу и взгляду), а также лексическое добавление для усиления двух семантических доминант – «необъятное» («широко распахнутое») и «чистое» («ясное») небо: «Необъятное и чистое небо — такое же широко распахнутое и ясное, что и мои детские глаза».

 

- le ciel […] m’observait de la même façon…

Глагол-персонификатор «observer» («наблюдать») оживляет небо, делая его участником сцены, словно точно так же рассматривающим мальчика и прочих обитателей Земли, как юный поэт разглядывает муравейник.

 

- (tout) ce qui s’agite à la surface de la Terre

В данном случае французский глагол «s’agiter» («суетиться», «производить беспорядочные движения») я интерпретировала русским словосочетанием «суетливо двигаться». Получилось так: «что суетливо движется куда-то по Земле».

 

- Quand l’infini nous saisit, on ne peut se tromper, on sait que c’est lui.

Французский глагол «saisir» имеет множество значений, в том числе «захватывать», «овладевать», «охватывать», «застигать», «улавливать» и т.д. В данном поэтическом контексте использовано персонифицированное значение этого глагола: Вселенная словно обнимает поэта и нас, застигая нас врасплох, она повсюду, стоит лишь присмотреться и задуматься. Пришлось прибегнуть к грамматической трансформации с преобразованием субъектно-объектной связи (прямое дополнение «nous» / «нас» стало подлежащим «мы») и к интерпретации с использованием деепричастного оборота:

Когда мы замираем, оказавшись в её объятиях, ошибиться невозможно: вот она... (о Вселенной).

 

  - les jacasseries s’éloignent

1) Французское существительное «jacasseries» («пустая болтовня») употребляется главным образом в разговорном стиле речи, оно образовалось от глагола «jacasser» («трещать как сорока», «болтать без умолку»). Думается, что автор имел в виду пустые или высокопарные слова, мешающие чистому и открытому восприятию мира (и неуместные в истинной поэзии).

2) Глагол-персонификатор «s’éloigner» («удаляться», «уходить прочь», «отходить на второй план») подчёркивает ничтожность и бессмысленность громких слов после «прикосновения» Вселенной. В итоге получилось так:

[...] и тогда громкие слова оказываются лишними.

 

- devenir quelqu’un

Французское неопределённое местоимение «quelqu’un» («кто-то», «кто-нибудь») в разговорном стиле речи означает «кое-кто», «человек», «важная персона». Благодаря ряду франкоязычных авторов и музыкантов, это местоимение прочно вошло в узус со значением «взрослый человек», «личность». Жак ГОРМА противопоставляет мировосприятие ребёнка и взрослого человека, поэтому в данном контексте вернее перевести это местоимение существительным «взрослый»: «стать взрослым...».

 

- cette royale intimité

Французское прилагательное «royal» означает «королевский», «царский», «царственный» и др. Существительное «intimité» имеет несколько значений, в том числе «личная жизнь», «узкий круг», «глубина», «задушевность», «уют», «непринуждённость» и т.д. Речь идёт о детском возрасте как о сокровенной территории, где пребывать уютно и беззаботно, но которая при этом не всегда понятна взрослым из-за утраты ими способности смотреть на мир «широко распахнутыми» глазами. Поэтому в своём переводе мне хотелось подчеркнуть эти два смысла - «сокровенное» («тайное») и «уютное» («непринуждённое»), используя комплексную лексико-грамматическую трансформацию: прилагательное «royale» превратилось в существительное «пределы», т.е. «владения» или «территория не для всех», а существительное «intimité» трансформировалось в два прилагательных - «сокровенные» и «уютные».

В результате фраза «Devenir quelqu’un c’est sortir de cette royale intimité» преобразовалась в следующую: «Чтобы стать взрослым, приходится покидать эти сокровенные уютные пределы» (детства).

 

- C’est passer de la méditation à la préméditation.

Французское существительное «méditation» означает «созерцание», «мечтательность», «задумчивость», а «préméditation» — «преднамеренность», «умысел», «заранее обдуманный план действий». Добавляя к слову «méditation» префикс «pré-» (обозначающий предшествование: «до-», «пред-»), автор играет словами, чтобы ещё раз подчеркнуть различие в детском и взрослом мировосприятии, одновременно с сожалением намекая на то, что взрослое видение мира упрощённее, «примитивнее» детского. В итоге получилась фраза: «И переходить от мечтательной созерцательности к просчитанным решениям».

 

- Заключительная фраза текста словно подсказывает нам выход:

Le poème nous invite à rejoindre la neutralité éblouissante, le centre incolore et sans limites où le monde à chaque fois s’éveille, s’enflamme et nous enchante.

1) Французское существительное «neutralité» имеет несколько значений: «нейтральность», «объективность», «невмешательство», «невозмутимость», «неброскость», «чистота» и др. Прилагательное «éblouissant» означает «яркий», «ослепительный». Путём морфологических трансформаций словосочетание «la neutralité éblouissante» преобразовалось в «ослепительно чистый».

2) Прилагательное «incolore» означает «бесцветный», «белый», «неокрашенный», но я предпочла перевести его прилагательным «безмятежный», которое является подходящим контекстуальным эквивалентом «incolore» (в переносном значении).

3) Словосочетание «le centre sans limites» путём лексико-морфологической трансформации превратилось в «безграничное сердце мира».

4) Наконец, слово «poème» использовано автором как синекдоха, а потому оно вполне может быть переведено существительным «поэзия».

В результате получилась следующая фраза: «Поэзия же зовёт нас стать частью того ослепительно чистого, безмятежного и безграничного сердца мира, где всякий раз оживает Вселенная, завораживая нас яркими отблесками своего света».

Благодарю уважаемое жюри за интересный конкурсный текст и возможность испытать свои силы в столь престижном международном конкурсе художественного перевода.

 

*********************************

КОШМАН Варвара Михайловна (Королёв, Россия)

переводчик, АНО «ТВ-Новости»

Щемящее чувство светлой грусти — именно таким было моё первое впечатление после прочтения текста Жака Горма «La Fourmilière». Представляется, что основная задача при его переводе заключалась именно в том, чтобы сохранить этот задумчивый меланхолический тон и найти необходимые средства для создания аналогичного «послевкусия» у русскоязычного читателя. Безусловно, достоверная передача смысла при переводе всегда занимает центральное место, но, пожалуй, это как раз тот случай, когда между точностью смыслов и точностью эмоций чаша весов склоняется все же в сторону последней.

Сперва обратим внимание на последнюю строку первого абзаца: с точки зрения смыслового восприятия она не вызывает трудностей, однако, используемая автором синтаксическая конструкция из подлежащего, выраженного местоимением, и сказуемого в русскоязычной версии выглядела бы чересчур громоздкой, поэтому при переводе был использован приём конкретизации:

tout ce qui s’agite à la surface de la Terre

всем кипением жизни на поверхности Земли

Интересно отметить, что в тексте используется несколько абстрактных существительных, образованных от прилагательных («immensité», «évidence», «neutralité»): если попытаться передать их на русский язык с помощью аналогичных существительных, фразы получаются несколько «искусственными», поэтому необходимо произвести синтаксические трансформации. В первом случае приходится отказаться от первой части сравнительной конструкции («comme») и вместо существительного с определением «immensité [aussi] transparente» ввести два однородных определения:

…le ciel, comme une immensité aussi transparente que mon regard…

…небо, необъятное и столь же прозрачное, как и мой взгляд…

Во втором случае предложение пришлось и вовсе полностью перестроить: семантическая нагрузка французского существительного «évidence» в русском языке передана с помощью краткого прилагательного «несомненно»:

L’évidence est comme un nerf qui réagit dès qu’on le touche.

Это так же несомненно, как возникновение нервного импульса в ответ на малейшее прикосновение.

В целом, это предложение можно считать одним из наиболее трудных для перевода: исходные объекты сравнения («évidence» и «nerf») в русском языке едва ли сопоставимы, поэтому при переводе необходимо переосмыслить эту метафору и постараться сохранить первоначальный образ, трансформировав фразу.

В третьем случае потребовалось «поменять ролями» слова в словосочетании: французское определение «éblouissante» становится существительным, а само существительное «neutralité» – определением:

rejoindre la neutralité éblouissante

погрузиться в это буйство бесстрастности

Однако в данном случае решать пришлось сразу две задачи, ведь словосочетание «neutralité éblouissante» представляет собой оксюморон. Аналогичная стилистическая фигура использована и в переводном тексте, но, как уже отмечалось выше, в «перевернутой» форме и с косвенным дополнением в качестве определения.

Предложение «Irruption de l’ineffable, les jacasseries s’éloignent» стало настоящей переводческой проблемой: в оригинале в первой части этого сложного предложения отсутствует глагол, но при попытке сохранить исходную структуру возникал «дисбаланс» между двумя его частями (вторая часть предложения становилась более «тяжеловесной», ритм фразы ломался). Поэтому было принято решение использовать параллельные структуры (полные предложения с подлежащим и сказуемым) в обеих частях сложного предложения:

Irruption de l’ineffable, les jacasseries s’éloignent.

Нечто невыразимое вырывается наружу, болтовня затихает вдали.

Наконец, следует обратить внимание на фразу «passer de la méditation à la préméditation», которая также вызвала определённые трудности. В данном случае перед нами стояла задача передать смысловой контраст (переход от более «пассивного» действия к более «активному»), сохранив при этом использование однокоренных слов, призванных ещё сильнее оттенить противопоставление. Слова «méditation » и «préméditation» восходят к латинскому «meditatio» («размышление, обдумывание»). В русском языке аналогичную смысловую функцию взял на себя корень -мышл-/-мысл-:

passer de la méditation à la préméditation

перейти от размышления к замыслу

Список переводческих трудностей не исчерпывается рассмотренными примерами, но именно они представляются наиболее занимательными, поскольку заставили переводчика не только поразмыслить над исходным текстом, но и в значительной степени переосмыслить его.

*********************************

ПЯТНИЦЫНА Татьяна Валериевна (Саратов, Россия)

сотрудник учебной лаборатории геоинформатики и тематического картографирования Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского

Конкурсный текст — это короткая зарисовка в прозе в начале первого раздела поэтического сборника «Полет иволги» Жака Горма.

В данном случае краткость формы только усложняет задачу, поскольку переведённый текст должен быть сжатым и ёмким, слова — точными и лёгкими. Важно было не перегрузить текст сложными конструкциями.

Ключевые слова текста — une immensité, l’infini, l’ineffable, l’indifférencié — бесконечность, необъяснимое, неопределенность. Une immensité в первом абзаце, на мой взгляд, стоило перевести как «бесконечное небо», не используя синонимов (огромный, бескрайний, безграничный), поскольку именно слово «бесконечность» (оно ещё не раз встретится в тексте) определяет суть феномена, с которым сталкивается автор, внезапно осознав себя частью огромного мира.

Во втором абзаце тема развивается, речь идёт о состоянии, которое можно назвать «ощущение сопричастности бесконечности». Такое определение позволяет избежать более сложных конструкций и, кроме того, даёт возможность использовать выражение «утратить привилегию сопричастности» для перевода в третьем абзаце фразы «sortir de cette royale intimité», для которой трудно подобрать адекватное выражение на русском. После того как «чувство сопричастности бесконечности» уже обозначено в тексте, перевод «sortir de cette royale intimité» как «утрата этого чувства» представляется вполне уместным.

Выражения «Irruption l’ineffable» и «les jacasseries s’éloignent» во втором абзаце также представляли сложность для перевода. L’ineffable — то, что нельзя выразить словами, les jacasseries — болтовня, пустословие, лепет. В данном случае вряд ли стоило использовать слишком экспрессивную лексику для перевода les jacasseries. В зависимости от контекста просто «слова» в русском языке могут иметь оттенок смысла «пустые разговоры, многословие и т.п.». Предложение «Слова отступают под натиском необъяснимого» объединяет оба выражения и отражает основную мысль абзаца.

К «необъяснимому» мы возвращаемся в третьем абзаце. Фразу «il n’y a personne pour les revendiquer» в данном контексте можно перевести как «не нуждаются в объяснении», если она поддерживается выражением  «утратить привилегию сопричастности необъяснимому» («sortir de cette royale intimité»). В последнем предложении абзаца «passer de la méditation à la premeditation» важно было сохранить один и тот же корень в переводе la meditation и la premeditation. Вариант «Мысли становятся замыслом» показался мне приемлемым.

Можно предположить, что la neutralité éblouissante в последнем абзаце перекликается с la tendre indifference du monde Альбера Камю. Даже если догадка не верна, сочетание «ослепительная беспристрастность бесконечности» отражает суть, звучит красиво и ни к чему не обязывает.

*********************************

РОМАНЕНКО Екатерина Сергеевна (Новосибирск, Россия)

Институт ядерной физики РАН, переводчик группы международных связей

«Что? Это конкурсный текст? Почему такой маленький?» — удивилась я при первом взгляде на отрывок. Второй взгляд все прояснил: текст был очень плотный и насыщенный. При более детальной проработке оказалось, что как такового сюжета в этом отрывке нет, есть несколько смысловых блоков, наполненных философскими размышлениями, что значительно усложнило процесс перевода. 

Основной сложностью для меня оказалась передача тягучей неторопливости разворачивания текста, ощущения любования каждым переливом смысла, каждой новой деталью. Например, переведя каждое предложение первого абзаца, я обнаружила, что начало текста распадается на отдельные фрагменты, значит, необходимо было вычленять ключевые моменты в каждой фразе и объединять их в более длинные предложения. Предложения из условной первой половины начального абзаца я объединила для того, чтобы противопоставить второй половине, иначе был бы заметный перекос не в пользу раздробленной первой части. Эти манипуляции помогли выпуклее и чётче обозначить дихотомию, предложенную автором: мальчик и муравьи / небо и люди.

Ещё один сложный момент — это перевод абстрактных существительных. Le ciel – Небо, хорошо подошло в противопоставлении Земле, одновременно обозначая божественное присутствие. Une immensité мне показалось лучше превратить в прилагательное, чтобы не отвлекать внимание от этого противопоставления и не загромождать текст громоздкой чередой существительных. Перевод субстантивированного прилагательного ineffable помогает сохранить (по большей части) синтаксический параллелизм как стилистический приём. Вообще, во многих случаях мне показались более удачными именно субстантивированные прилагательные, а не существительные со схожим значением: l’ineffable  — невыразимое, les jacasseries — незначимое, l’indifférencié — неделимое. Этот приём помог мне стилистически объединить текст.

До участия в конкурсе я не была знакома с творчеством Жака Горма, от души благодарю организаторов за это открытие и за потрясающую возможность принять участие в таком интересном мероприятии.

*********************************

ЧЕРВОННАЯ Ольга Владимировна (Лилль, Франция)

сотрудник Центра профессиональной ориентации студентов JUNIA

Работа оказалась невероятно захватывающей, основной задачей её было, конечно, проникнуть в замысел автора, который переходит от простого детского наблюдения к размышлению о бытии и поэтическом творчестве в рамках нескольких незначительных по объёму абзацев. Визуально каждая часть текста мне представляется ступенькой лестницы, ведущей от нижнего «конкретного» уровня ко всё более высокому и абстрактному, а последняя фраза вообще стремится по смыслу и по форме за пределы выразимого. Цель переводчика — выразить эту невыразимость, а это и означает перевести художественное произведение. Анализируя сейчас мою работу, вспоминаю, как особенно важно было уловить ритм фраз, помогающий из многословного подстрочника выбрать те слова, которые делают перевод гармоничным и придают ему ощущение лёгкости и импровизации, присущих оригиналу. И текст Жака Горма — не из лёгких. Доcтаточно упомянуть такие словосочетания, как «irruption de l’ineffable», «la neutralité éblouissante», и, конечно, «passer de la méditation à la préméditation», перевод котoрых подобен уже не переложению одной мелодии для разных инструментов, a по сути является сочинением новой мелодии, пусть и в той же тональности. Так родилась фраза «переход oт созерцания — к со-творению».

В заключениe хотелось бы отметить особую важность этого переводческого опыта для меня. Он стал не только творческой работой над талантливым художественным произведением, написанным образным литературным французским языком, он подарил мне радость новой встречи с русским, таким далёким географически и в то же время таким гибким, насыщенным и почти осязаемым, каким может быть только любимый родной язык.

*********************************